ПСИХОЛОГ В РОЛИ ТЬЮТОРА: В НАЧАЛЕ НОВОГО ПУТИ

Профессия тьютора появилась в отечественной педагогике совсем недавно и содержит в себе много неизвестного. Автор настоящей статьи, тьютор ГБОУ Школа № 1391 г.Москвы, когда-то уже побывал в подобной ситуации, приступив к работе школьного психолога в начале 90-х, когда эта должность была такой же «terra inkognita». Однако новизна и неизвестность, как думается, не должны обескураживать – напротив, они создают огромный простор для творческой инициативы, если человек любит свою профессию и главное – любит детей. Ведь трудно не согласиться, что дети с ОВЗ заслуживают нашей любви и помощи ничуть не меньше, а скорее, даже больше, чем дети, чьи жизненные возможности не ограничены никаким органическим дефектом. В своё время Л.С.Выготским были высказаны смелые, необыкновенно перспективные идеи, призванные стать основой обновления дефектологии. Думается, что обращение к этим идеям в высшей степени полезно для современного тьютора. Ведь согласно Выготскому, любой органический дефект (слепота, глухота, нарушения опорно-двигательного аппарата, умственная отсталость и т.д., - то есть именно то, что мы сегодня называем ОВЗ) вызывает к жизни компенсаторные возможности. Так, например, слепота в качестве компенсации приводит к развитию исключительно тонких способностей к осязанию, представляющихся чудом для зрячего человека. «…Если психическое событие прерывается или тормозится, то там, где наступает перерыв, задержка или препятствие, происходит "затопление", т. е. повышение психической энергии; препятствие играет роль запруды. <…> Вот этих тенденций к повышенному развитию и не замечала прежняя дефектология. А между тем именно они придают своеобразие развитию дефективного ребенка; они создают творческие, бесконечно разнообразные, иногда глубоко причудливые формы развития, равных или подобных которым мы не наблюдаем в типическом развитии нормального ребенка. <…> Замещение и компенсация функций достигают иногда огромных размеров, создавая из дефектов таланты» [1, С.10-15]. (Вспомним в качестве иллюстрации известный роман В.Г.Короленко «Слепой музыкант»). Причём сказанное относится в полной мере также и к умственно отсталым детям. У этих последних, как указывает Л.С.Выготский со ссылкой на исследования зарубежных авторов, компенсация чаще всего идёт по пути особого развития т.наз практического интеллект , который может доходить до высоких степеней одарённости (например, в каком-либо ремесле или художественных промыслах) [1, С.20-22]. Возможности тьютора в свете изложенных идей поистине огромны: именно он способен выявить эти компенсаторные возможности и найти этот единственно верный индивидуальный подход к ребёнку, помочь школе составить для него такие индивидуальные программы, которые в максимальной степени позволят компенсировать его дефект. Задача тьютора - не просто сопровождать и «дотянуть» ребёнка с ОВЗ до выпуска из школы, а определить в нём скрытые резервы, которые сделают его полноценным членом общества, а у кого-то, может быть, разовьются в идеальном случае до уровня выдающихся способностей. Однако «было бы ошибкой полагать, что процесс компенсации всегда непременно кончается удачей, успехом, всегда приводит к формированию таланта из дефекта. Как всякий процесс преодоления и борьбы, и компенсация может иметь два крайних исхода - победу и поражение, между которыми располагаются все возможные степени перехода от одного к другому» [1, С.11-12]. Возьму на себя смелость утверждать, что не последняя роль в определении этого исхода принадлежит тьютору. И это не просто накладывает на нас большую ответственность, но и придает особый смысл нашей деятельности, открывает увлекательные перспективы для профессионального творчества.[1] Посмотрим хотя бы в первом приближении, что может дать сегодня тьютор общеобразовательной школе. Не секрет, что учителя в большинстве своём пока недостаточно подготовлены к обучению детей с ОВЗ: не имеют специального дефектологического образования, не вооружены ни знаниями, ни методиками работы с детьми, имеющими тот или иной дефект. А уж ребёнок с нарушением интеллектуального развития чаще всего представляется им попросту помехой в классе, тем более что очень часто подобные дети имеют более или менее серьёзные проблемы с поведением и мешают учиться остальным детям. (Школьник, кукарекающий под партой, вполне закономерно воспринимается педагогом как злостный хулиган, а не как ребёнок, нуждающийся в составлении индивидуальной программы). Причём сами эти поведенческие проблемы зачастую порождены не только и не столько дефектом, сколько тем, что ребёнок не в состоянии усвоить обычную общеобразовательную программу: его демонстративные выходки –это протест, психологическая защита против позиции «дурака», это скорее его беда, чем вина. Но вот в условиях инклюзии такого ребёнка по решению центральной психолого- медико-педагогической комиссии переводят на адаптированную программу. Исправится ли его поведение, перестанет ли он хулиганить и демонстративно отшвыривать от себя учебник? Начнёт ли сразу же получать хорошие оценки и удовлетворение от учёбы? Практика показывает, что обычно всё не так просто. Ведь эти дети с 1 класса год за годом запускали учебный материал, они знают меньше, чем их сверстники, с самого начала обучавшиеся по программе, адаптированной к их возможностям (например, в коррекционной школе VШ вида). У них отсутствуют не только знания, но и умение (а главное - желание!) учиться. И чем старше школьник к моменту перевода на нужный ему тип программы, тем сложнее ситуация: вполне может выясниться, что, например, шестиклассник не может обучаться по учебникам 6 класса для коррекционной школы VШ вида – и начинать надо с учебника 5, 4 или даже 3 класса! Иногда для учителей становится при этом подлинным открытием, что их ученик с большим трудом читает, считает исключительно на пальцах, не просто не выучил таблицу умножения, а вообще не понимает смысла таких действий как умножение и деление, не знает названий месяцев, путает времена года и т.д. Получается парадоксальная ситуация, когда коррекцию нужно вносить уже в саму программу коррекционной школы, что зачастую совершенно ставит учителя в тупик. В таких условиях исключительную важность приобретает работа тьютора. Он, как никто иной, способен выяснить все особенности своего подопечного, все его пробелы в знаниях, - и помочь учителям составить для каждого учащегося с ОВЗ свою особую, индивидуальную программу по каждому предмету. Причём здесь необходимо учитывать не только уровень знаний, но и такие психологические нюансы, как уязвлённое самолюбие, когда на парте у ученика 6 класса оказывается учебник 3 класса (ведь он не М.В.Ломоносов, который ради получения знаний готов был сидеть за одной партой с детьми!) В подобной ситуации вполне возможен бурный протест. Причём здесь совершенно бессмысленно убеждать, объяснять или принуждать. Умственно отсталый школьник отстает не только в интеллектуальном, но и в личностном развитии [2]. Мы видим перед собой двенадцати- или даже шестнадцатилетнего подростка, а в психологическом смысле перед нами - пятилетний ребёнок. Там, где привычные учителю «взрослые» методы воздействия не работают, тьютору иногда достаточно просто прийти на урок и сделать вид, что он сам с интересом рассматривает яркие картинки в учебнике, чтобы исподволь увлечь школьника работой. Или вовремя подсказать учителю, что можно не класть перед подростком в присутствии всего класса учебник для младшей школы, а просто снять ксерокопии со страниц этого учебника и выдавать их учащемуся в качестве индивидуальных заданий. Здесь - простор для тьюторской изобретательности и фантазии! Приведу несколько живых примеров из своей практики. Совсем недавно мне удалось впервые заинтересовать 12-летнего подростка чтением, предложив ему… расписные книжки-раскладушки для младшего дошкольного (!) возраста. А для девочки, его ровесницы, стопка ярко иллюстрированных детских книг (русские народные сказки, сказки А.С.Пушкина, стихи К.И.Чуковского и т.д.) неожиданно послужила импульсом к активной познавательной деятельности: девочка неожиданно начала воспроизводить наизусть целые фрагменты из «Сказки о рыбаке и рыбке», а затем долго и подробно излагала по памяти содержание народных сказок, неожиданно для всех обнаружив очень неплохую память. Поскольку кругозор детей с ОВЗ подчас заметно сужен, индивидуальные и групповые занятия с тьютором («тьюторские часы») предоставляют возможность значительно расширить их знания о мире. Компьютерные диски к учебнику «Окружающий мир» для младшей школы (общеобразовательная программа) на доступном уровне и в занимательной форме восполняют знания моих подопечных о растениях, животных, временах года, явлениях природы и т.д. А иногда дети рисуют или раскрашивают картинки, а я в это время рассказываю им о том огромном мире, который нас окружает (об истории нашей Родины, о городах и странах, о профессиях, о животных и т.д.), и они слушают с интересом и задают множество вопросов, в отличие от своего привычно пассивного поведения на уроках. Перспективной представляется также такие формы тьюторской работы, новые для нас, но ставшие уже привычными за рубежом, как «тьютор-помощник учителя» и «тьютор-второй учитель» [3]. В этом случае тьютор, прикреплённый к ребёнку с ОВЗ, по согласованию с учителем, одновременно помогает не только своему подопечному, но и другим детям, испытывающим какие-либо трудности на уроке (что способствует, в частности, лучшей адаптации ребёнка с ОВЗ в классе) и даже участвует в проведении урока. (Некоторые варианты такой работы были осторожно опробованы мной на практике – и «оживили» урок, вызвав положительные эмоции у педагога и у детей). Особое значение имеет работа по нравственному воспитанию как самих детей с ОВЗ (развитие доброты, сострадания, чуткости, отзывчивости, совести), так и окружающих их здоровых детей (формирование толерантности к людям с органическими дефектами). В связи с этим мне вспоминается, как, будучи школьным психологом, в течение многих лет я руководила школьными волонтёрским отрядом. Дети с ОВЗ в нём действовали наравне со здоровыми сверстниками, объединяясь в ходе добрых дел в единый сплочённый коллектив. Совместно с нами в волонтёрские поездки часто выезжал слепоглухой (!!!) профессор, доктор психологических наук А.В.Суворов – страстный волонтёр и большой друг детей. Школьники помогали ему передвигаться и ориентироваться, а он подавал им великолепный пример высшего уровня социальной адаптации человека с ОВЗ. Гуманное отношение тьютора к детям с ограниченными возможностями здоровья, воспитание у них самих гуманного отношения к окружающим людям и формирование у окружающих гуманного отношения к ним – это важнейшая основа полноценной социальной адаптации таких детей. Чутко понимая проблемы своих подопечных, с одной стороны, и проявляя к ним разумную требовательность, с другой стороны, тьютор помещает этих детей в мир нормальных человеческих отношений, создаёт для них оптимальную развивающую среду. Вообще складывается впечатление, что для многих детей с ОВЗ именно тьютор может впервые «открыть» школу в её истинном предназначении, превратить её из чуждого, непонятного и чуть ли не враждебного мира в светлый путь к будущей счастливой и жизни среди людей.

Литература Выготский Л.С. Собр.соч.: В 6 т.- Т.5. Основы дефектологии. – М.: «Педагогика». 1983. Лебединский В.В. Нарушения психического развития у детей: учебное пособие / В.В.Лебединский. – М.: МГУ, 1985. Тьюторское сопровождение детей с ограниченными возможностями здоровья в образовательных учреждениях, реализующих инклюзивную практику: методические рекомендации / сост. Е.В.Кузьмина. – М.: МГППУ, Институт проблем интегративного (инклюзивного) образования, Городской ресурсный центр по развитию инклюзивного образования, 2012.

[1] Автор статьи работает со школьниками, обучающимися по адаптированной основной образовательной программе для детей с умственной отсталостью. Поэтому приведенные здесь примеры взяты из работы именно с такими детьми. Однако общие соображения, думается, вполне применимы для тьюторской работы с детьми, имеющими другие формы ОВЗ.