Глава 9

Глава 9 В психиатрической клинике больные и персонал прильнули к экрану огромного видеовизора. Передавали экстренные новости. - Пожар неслыханной силы на заводе… героизм доблестных спасателей.., - гулко раздавалось по коридору,  – до сих пор нет вестей о командире «Нового мира» Григорий Днепрове и старпоме Марте Сергеевой, а также о десяти работниках предприятия… ведутся поиски… пламя свирепствует… Все больные в ужасе обернулись на Джонатана. Тот замер, но вовсе не от тех чувств, которых от него ожидали, а в смятении и растерянности. Он не любил Марту, он вообще не умел любить, более того – временами он ненавидел ее, боясь ее силы. Сейчас он испытал злую радость от того, что не будет ребенка… Но Марта была нужна ему, она была его главной козырной картой на Земле, его основным и единственным ресурсом. Без нее он – никто, жалкий псих и алкоголик, обреченный до конца жизни на существование в стенах сумасшедшего дома. Он остолбенело стоял в дверях своей палаты, а окружающие приняли это за шок от страшного известия. Его обняли за плечи, усадили, подали стакан воды и наперебой стали уверять, что все обойдется и Марту скоро найдут. Несколько человек рванулись к Давыдовичу, чтобы попросить для Натана укол транквилизатора (в его больнице вообще царил дух взаимопомощи и взаимной поддержки). Однако Давыдович отреагировал совсем не так, как ожидали. Вместо того, чтобы броситься успокаивать своего больного, он побледнел, как полотно, потом кинулся к видеовизору и, наконец, схватил Натана, поднял и встряхнул: - Ты говорил, что у тебя особые способности! Чем черт не шутит! Где Марта? Она жива? Что с ней? Узнай, если можешь, ну!!! Люцифер взглянул на него безумным взглядом и начал старательно изображать приступ психоза. Врач отпустил его, отдал короткое распоряжение сбежавшемуся персоналу и бегом ринулся к своей машине. Но лишь только  Натану приготовились сделать укол, его взгляд стал вполне осмысленным и он завопил вслед Давыдовичу, чтобы тот взял его с собой на пожар. Машины этой эпохи уже умели не только ездить, но и летать. Давыдович поднял свой автомобиль высоко над землей и устремился к месту пожара. Пытаясь выжать из машины максимальную скорость полета и при этом не потерять управление,  он сжал зубы и велел Натану: - Возьми мой телефон из кармана, набери штаб службы SOS  и поставь на звук! Натан повиновался. - Это доктор Давыдович, - прокричал врач в трубку, которую держал его спутник. – Что там на пожаре? Люди не найдены? - А, Леонид, - в штабе его хорошо знали. – Нет, не нашли. Пропали десять рабочих  завода и двое спасателей. Можете приехать на место? Там близкие пропавших, наверняка, понадобится Ваша помощь. - Уже лечу! – рявкнул Давыдович и с такой силой надавил на педаль, что машину тряхнуло в воздухе, а его и Натана чуть не выбросило из кресел. - Ты давно дружишь с «ангелами»? - завел разговор Натан. - Давно, - коротко бросил он. Они оба не заметили, как перешли на «ты». - Я слышал, у тебя мать умерла? Так что ты меня понимаешь, каково это – потерять близкого человека, - продолжал строить разговор Натан. - Сиди тихо и не отвлекай меня! А еще лучше – задействуй свои особые способности. - А ты что, доктор, веришь в них? Я же псих! - Психика человека – самая таинственная вселенная. Кто знает, какие чудеса она таит в себе. Попробуй, Натан! Ты же сам постоянно говоришь, что сумасшедшим иногда открыто то, что недоступно здоровым. -Ну, – начал ускользать от ответа Люцифер. – Я чувствую, что Марта жива. - Дай-то Бог, - вздохнул врач. - А ты что, верующий, доктор? Я думал, на земле все атеисты. Машина теперь летела на автопилоте, и разговор уже не мешал врачу, а позволял хоть немного отвлечься от нервов. Его потянуло на откровенность, как это иногда бывает с людьми в минуты сильного волнения. - Понимаешь, Натан, я очень любил маму. Она была медсестрой в больнице, и с детства приучила меня любить больных людей и заботиться о них. Для меня она всю жизнь была… как бы тебе сказать, идеалом человека. После ее смерти я растерялся, для меня будто мир рухнул, жизнь потеряла смысл. Ну, и я…видишь ли, - он был явно смущен, - на Земле сейчас очень мало верующих, но все же есть. - Ты пошел в синагогу? - Нет, в православную церковь. - Вот те на! Ты же еврей! Давыдович искоса посмотрел на своего пациента. - Да, ты прав. У нас национальность передается по матери. Но мама не верила в бога и не водила меня в синагогу. А вот отец… он, правда, не жил с нами, но… Люцифер навострил уши. Его дьявольское чутье начало что-то нашептывать ему. Он вспомнил, что в клинику Давыдовича время от времени приезжает православный священник отец Алексей и ведет с больными беседы, которые мало кто слушает. Пожалуй, единственным человеком, воспринимавшим его всерьез, был сам главврач. Люцифер сопоставил это с тем, что доктора зовут Леонид Алексеевич – и догадка молнией пронзила его. - Твой отец – православный священник? Отец Алексей? Врач поглядел на него с изумлением: - Как ты догадался? Мама говорила, что они не могли пожениться, поскольку брак с некрещеной женщиной, к тому же еврейкой, закрыл бы ему все пути. А для отца церковь значит очень многое. Поэтому у меня и фамилия по матери. Но он навещал нас, хотя..., - врач снова замялся, - хотя для получения прихода женился на другой женщине. Но как ты все-таки узнал?! Слушай, - Давыдович встрепенулся, - если ты действительно имеешь особый дар, узнай, что с Мартой! Натан подумал, что на Земле люди доверчивы, как дети, и дурачить их тут намного проще, чем в Аду. Однако врач смотрел на него почти с мольбой - и нужно было как-то выкручиваться. Он начал взахлеб рассказывать, как любит Марту и как переживает сейчас, даже для пущего пафоса упомянул, что она ждет ребенка. Давыдович пришел в ужас, в сотый раз позвонил в штаб SOS и начал пенять Люциферу, что они с Мартой скрыли беременность от командования. Когда они приземлились, от завода осталось одно пепелище. Группа людей – спасатели, родственники и товарищи погибших, администрация завода – в отчаянии смотрели на то, что осталось после буйства огненной стихии. Женщины плакали, мужчины сжимали зубы. Несколько летательных аппаратов кружились на останками двух сгоревших корпусов в безнадежной попытке найти хоть кого-то. Однако при одном взгляде на обгоревшие руины было ясно, что никого живого тут просто остаться не могло. Натан и Давыдович подбежали к спасателям. «Ангелы» обступили Натаны, ища слова утешения, Богдан положил руку ему на плечо. Люцифер старательно изображал убитого горем мужа. - Леонид, - ухватил врача за рукав его коллега, дядя Ли и указал глазами на стоящую в сторонке Жанну. Она не плакала, не кричала и не причитала, как женщины из числа гражданских, а просто стояла неподвижно и смотрела на пепелище, где сгинул ее муж. Ее обнимали рыдающие Петька и Тынэна. - Она в шоке, - тихо сказал дядя Ли. – Тут еще несколько человек в очень нехорошем состоянии. Ты с медикаментами, Леонид? Неожиданно Жанна упала на колени и обхватила голову руками. Было что-то жуткое в этом немом отчаянии всегда сдержанного и уверенного звездного командира. - Мамочка! – запричитал Петька, обвиваясь вокруг нее. – Ну, не надо, мамочка! Тынэна плакала навзрыд, захваченная острым состраданием. Дядя Ли и несколько врачей бросили выжидающий взгляд на Давыдовича: все были уверены, что он приехал для оказания медицинской помощи людям в тяжелом стрессе. Но он повел себя странно, диким взглядом обвел пепелище и не двинулся с места. - Где в последний раз видели Марту, - спросил он. - Здесь, - Лада указала ему на то место, где раньше был один из входов в здание. – Она рванулась в самое пекло, а Кроманьонец побежал за ней. ----------------------------------------- В заполненном дымом подвале Марта на последних усилиях воли боролась с подступающим беспамятством. Все остальные люди, которых они с Кроманьонцем пытались вывести через подвальные переходы в соседние корпуса, давно лежали на полу без сознания. Сам Кроманьонец, тренированный сильный мужчина, также долго пытался бороться и вызвать по рации помощь, но связь в бетонированном подвале не работала и, видя бесполезность своих попыток, он потерял смысл действовать и теперь сидел на полу, беспомощно привалившись спиной к стене. Не видя пути спасения в реальном мире, Марта в последней отчаянной попытке спасти людей обратилась к иному миру, уже однажды открывшемуся ей. Забыв даже про волшебную формулу «Да будет свет», она мысленно отчаянно искала души своих родителей. И они появились из сумрака ирреальности вместе с другими призрачными фигурами, среди которых Марта заметила молодую китаянку в белом халате врача; женщина была так похожа на доктора Люсю, что было нетрудно догадаться: это Джи, ее погибшая мать. - Вы можете передать нашим, что мы в подвальном переходе? – спросила Марта родителей. – Вы вообще можете что-то сделать в ЭТОМ МИРЕ? - Доченька, мир един, - отозвалась Надежда. – Мы в том же мире, что и ты. -  Это просто, как бы тебе сказать, ИНАЯ ФОРМА СУЩЕСТВОВАНИЯ МАТЕРИИ, - вмешался Александр. – Ну, ведь никого уже не удивляет переход материи в энергию и обратно, так? Так вот, и материя, и энергия имеют еще одну форму перехода – то, что называют ДУХОМ. Марта потрясла головой. Дурнота подступала к горлу, сознание было на грани помутнения, а тут – целая лекция по философии. Но она держалась и старалась хоть что-то понять. У нее была цель – спасти людей. - Мы пытаемся общаться с живыми людьми, - пояснила мать. – Но вы воспринимаете это как игру своего воображения. Либо пускаетесь в религию, что еще дальше от истины. - Я много лет пытаюсь поговорить с Ли, - вмешалась доктор Джи. – Но он только плачет в ответ. Он думает, что все это ему кажется. Остальные, окружившие Марту странной светящейся толпой, согласно зашелестели, подтверждая ее слова. - Из всех живых ты единственная можешь свободно входить СЮДА, - сказала Надежда. – Другие не умеют видеть и слышать нас. Неожиданно Марту озарило: - Я поняла! – вдруг воскликнула она так, что даже Кроманьонец, еще не до конца потерявший сознание, вздрогнул и поглядел на нее сквозь пелену в глазах. – Надо просто добавить СИЛЫ ДУХА! А что если так: не надо меня спасать! Я отдаю жизнь свою и своего ребенка за то, чтобы спасти людей! Свет вокруг нее многократно усилился, но это было последнее, на что ее хватило – в следующее мгновение Марта потеряла сознание. --------------------------------------------------- В голове дяди Ли словно что-то зазвучало, но он счел это игрой воображения. То же самое произошло еще с несколькими людьми, включая Жанну – но никто не готов был прислушаться. И только… - Они в подвале, в переходе, - ясно расслышал Давыдович голос матери. – Марта в подвале, в переходе. - Мама? – пробормотал он удивленно. – Марта в подвале, в переходе? Натан наполовину расслышал его, наполовину прочитал по губам и вздрогнул: - Что? Марта в подвале, в переходе? Голос Натана услышали стоявшие рядом спасатели. - В подвале, в переходе! – хором повторило несколько голосов. – Черт, о подвале-то мы и не подумали! -Я старый болван! – завопил главный инженер, хватаясь за голову. – Я строил этот завод с фундамента. – Есть подвальные переходы между корпусами, там можно уцелеть! - Всем надеть противогазы! – вдруг раздалась четкая команды Жанны. – Вам тоже, - обратилась она к главному инженеру. - Показывайте дорогу! Некогда было удивляться такому внезапному переходу Жанны от состояния шока к способности вновь командовать спасательными работами. Сильная, тренированная воля «звездных ангелов» позволяла творить чудеса. Спасатели устремились за главным инженером, на ходу натягивая противогазы, причем Тынэна и Петька не отставали от взрослых, и никто не останавливал и не прогонял их. А вот «гражданских», кроме главного инженера, с собой не взяли, как они ни рвались. Натан поколебался – к кому ему примкнуть, к «гражданским» или к «звездным ангелам» - и счел за лучшее все же выбрать наиболее безопасный вариант. Давыдович, напротив, оказался у двери в подвальное помещение раньше всех и начал дергать за ручку, но дверь была заперта и не поддавалась. Подоспевшая Жанна отстранила его рукой и направила на замок дуло аннигилятора. Через мгновение дверь распахнулась. - Сюда! - кричал главный инженер, устремляясь сквозь дым. – Сюда, за мной! Спасатели четко следовали за ним, эти люди привыкли работать в команде в экстремальных условиях. Один Давыдович суетился, жутко нервничал и толковал на ходу своим коллегам-врачам сквозь противогаз, что в институте собирался стать врачом «скорой помощи» и темой его диплома  как раз была экстренная помощь пострадавшим при пожаре. В переходе, ведшем в уцелевшие корпуса, дыма было поменьше – и лежащих на земле людей увидели сразу. Здесь были все десятеро пропавших рабочих, а также Кроманьонец с Мартой. Причем было видно, что эти двое до последнего пытались вести людей вперед. Давыдович устремился к Марте. - Вначале выносим всех на улицу! – громко скомандовала Жанна. – Потом осматриваем и оказываем помощь! Где ближайший выход? – обратилась она к запыхавшемуся главному инженеру. Тот держался рукой за сердце и ловил ртом воздух сквозь противогаз, но все же указал рукой направление. Его положили на носилки вместе с остальными пострадавшими, и через несколько минут все оказались на поверхности. При беглом осмотре врачам стало ясно, что люди живы, но еще немного – и спасать было бы некого. Давыдович с ужасом обнаружил:  состояние Марты намного тяжелее, чем у всех остальных. - Мы не довезем ее до больницы! – сообщил он. – Реанимировать нужно прямо здесь. Всех остальных увозите. Марту я беру на себя, прямо здесь. К тому же она беременна! - Черт! – выругалась Жанна, а дядя Ли едва удержал в руках шприц: он как раз делала внутривенную инъекцию главному инженеру. – Почему мы ничего не знали? Но Давыдовичу уже было не до них. Весь огромный труд его студенческих лет, когда его жизнь 24/7 состояла из дежурств на «скорой», лекций и библиотеки – все пришло ему на помощь сейчас, в эти критические минуты. Люся, оставшаяся у него на подхвате,  быстро принесла из спасательной шлюпки все необходимое. - Надо позвать Натана,- вдруг сказал Давыдович. – Она любит его. Петька и Тынэна были срочно посланы за Люцифером. - Он услышал ее душой, - объяснял между тем врач, уверенный, что Натан, как и он, слышал волшебный спасительный голос. - И она может услышать его, такое бывает! Господи, помоги мне спасти ее! Люся не спорила, хотя не верила ни в бога, ни в общение душ. Минуты шли, состояние Марты не улучшалось. Привели Натана, тот просто встал в сторонке и уставился на происходящее. - Позови ее, Джонатан! – попросил Давыдович. – У вас должна быть какая-то связь! Натан повиновался. Ничто не изменилось. Давыдович понимал: счет уже пошел не на минуты, а скорее всего - на секунды. - Господи, - вдруг взмолился он  одними губами, - позволь мне умереть вместо нее! Возьми мою жизнь, но спаси ее! ----------------------------------------- Сквозь черноту, в которую погрузилась Марта, вдруг забрезжил свет. - Возьми мою жизнь, но спаси ее! – донеслось до нее. - Натан, - пронеслось в ее умирающем мозгу. – Это Натан, он готов умереть вместо меня. Свет любви, самой загадочной и неизученной энергии, наполнил ее силой и удержал у последней черты. Ее сердце забилось, легкие вдохнули воздух.  ------------------------------------------------ Ребенка спасти уже было невозможно, да никто и не надеялся на это. Сколько ни расспрашивал Кроманьонец Натана, почему они с Мартой скрыли ее беременность, ничего, кроме бреда про «зло» и «особую миссию», он так и не услышал. Зато в среде «звездных ангелов» начали шепотом передаваться легенды, что Люцифер – не просто сумасшедший, а обладает сверхспособностями: он  «услышал», что люди в подвале, а потом «позвал Марту с того света». Что касается Давыдовича, то он, едва доставив Марту в реанимацию, тут же бросился оказывать помощь другим пострадавшим и успокоился только тогда, когда убедился, что все вне опасности. Врачи «Нового мира» и «Жанны  д’Арк», находившиеся там же, долго трясли ему руку и сокрушались, что он не идет в службу SOS. - Каждый на своем месте! – улыбался Давыдович, садясь вместе с Натаном в машину и отправляясь в свою клинику. – Мои больные пропадут без меня. - Да уж, тебе едва за 30, а ты им всем как отец родной, - похлопал его по плечу дядя Ли. – Говорят, когда ты утром делаешь обход, для всех как солнышко встает, - старый доктор улыбнулся. – Для каждого находишь ласковое слово. Весь обратный путь Давыдович был погружен в свои мысли: он благодарил бога, в которого свято верил, и свою мать, которая указала ему путь к спасению Марты. По приезде в клинику он не пошел спать, а отправился по палатам – и, действительно, словно солнышко взошло для его больных, даже самые тяжелые, самые мрачные и хмурые – все тянулись к нему душой и получали свой лучик света и тепла. Ну, а под вечер стальная холодная рука сжала его сердце. И – увы! – обратный отсчет его жизни пошел…